Громкие звуки: ночь с Ferrari 812 GTS

Конец эры? В любом случае, мы по-прежнему будем наслаждаться каждой великолепной нотой.

Выйдя из мрака в одних пижамных штанах, обладатель роскошного волосатого торса подходит к нам по хрустящему гравию, и хрипло спрашивает: «Что, черт возьми, вы делаете?»

Фотограф Грег спешит поправить крепление для камеры, освещенное светом фонарика на айфоне обнаженного по пояс джентльмена. Этот парень явно раздражен, и, по-видимому, не пышет энтузиазмом по поводу редкого и желанного суперкара, который только что нечаянно вырвал его из объятий сна. Он снимает на телефон номер Ferrari и направляет камеру на мое смущенное лицо, пока Грег отступает, принося искренние извинения.

«Это гребаные частные владения», - бурчит он. Моя приборная панель говорит, что на улице всего пять градусов тепла, на мне пальто и обогреватель включен, но этот босоногий полуобнаженный викинг даже не дрожит. Очевидно, с ним нельзя шутить. Очень жаль. Мы уедем. Немедленно. К сожалению, у Ferrari 812 GTS нет функции приглушения выхлопа в списке опций, и, когда мы бежим обратно в ночь, он бестактно заглушает его напутственные слова. Что-то вроде «Удачи вам, удачливые ублюдки», я думаю?

Проклятье. Весь смысл отказа от сна этим вечером состоял в том, чтобы избежать именно такой встречи. У меня есть только 24 часа с первым серийным Ferrari 812 GTS с передним расположением двигателя V12 с откидным верхом за 50 лет. Мы могли бы увязнуть в семантике и занудно описывать жесткость шасси или 75 кг лишнего веса, или мы могли бы принять то, что у нас здесь есть не что иное, как возмутительный звук на колесах. Куда вы поедете, чтобы насладиться такой большой, быстрой, громкой, отвратительной машиной, не разбудив всех в радиусе пяти миль?

Мы разработали план: дождаться заката, уехать из города и выжать насухо 800-сильный итальянский драгстер, пока Англия спит. Никто не мешает мне, и никто не слышит. Я предположил, что скромная остановка, которую мы только что совершили на окраине «предместья», никому не помешает. Оказалось, что это была чья-то подъездная дорога, и он гораздо менее взволнован тем, что сегодня вечером его не дает уснуть 6,5-литровый двигатель V12, чем я. Извините, шеф.

Будучи наказанными скорее видом таких острых, как пики, сосков, чем его словами, мы погружаемся глубже в сельские районы Мидлендса в поисках малейшей возможности немного размять 812-й. Я не уверен, что дороги, чтобы воздать должное этому автомобилю, существуют в Великобритании, в итальянской долине суперкаров или за пределами австралийской глубинки.

Один из моих коллег пишет мне, снисходительно называя жесткий верх 812 «пригоршней». Я позвоню и разбужу тебя; этот открытый GTS - сертифицированный психопат. Ferrari хочет, чтобы я обратил внимание на удобные кресла вместо карбоновых ковшей и сказал вам, что это мягкий семейный круизер с кожаной нашивкой на локтях, но это сапожник.

Любая машина с этим двигателем - зловещим, вопиющим, стремительным V12 на 9000 об/мин, который терзает ваше эго и разрушает ваши чувства - была бы замечательной. Но когда он совмещен с этой реактивной реакцией, аппетитом к поворотам, который вполне обычен для такого весёлого зверя и коробки передач, которая каким-то образом посылает молнии дофамина по твоему позвоночнику от быстрого рывка лопастей… подожди, где я был? 812 - это верховный хищник автомобилей с передним расположением двигателя, теперь и, возможно, навсегда. Он дикий. Пугающий. А с поднятой крышей все могут видеть, как ты кричишь.

Даже с крышей, расположенной под задними контрфорсами (то есть багажник сжимается с 320 литров до 210), вы не так купаетесь в какофонии, как, скажем, в Lamborghini Huracan Spyder. Индукционный шум, проникающий через перегородку, на удивление тонкий. Это выхлоп, который визжит и поет, как Флоренс Уэлч, наступающая на раскаленный кирпич Lego, но только после того, как обороты увеличиваются с монотонного холостого хода, что примерно так же мелодично, как у легкого самолета.

Это означает, что большая часть объема позади вас. Поддайте газу, и этот монстр преодолеет в рывке с нуля до 100 км/ч менее чем за три секунды. Нам нужна акустическая сцена, на которой мы можем исполнять фанданго. Кенсингтон-Хай-Роуд, как правило, является предпочтительным местом для этого, но меня тошнит от миндалин суперкаров, которые низводятся до достоинства циркового животного, разрывающегося на первой передаче в SW1, не так ли? Расстроив Гэндальфа Рыжего, я решил никого не беспокоить сегодняшней миссией.

На часах уже два часа ночи, когда устье туннеля показалось впереди капота размером с теннисный корт. Я должен быть сонным, но каждый раз, когда я переключаюсь с третьей на четвертую, и 812 весело рвется вперед, насмехаясь над моей необдуманной самоуверенностью, я внезапно просыпаюсь. Стало холоднее, обогреватель проигрывает ночному воздуху, мстительные осенние ливни намочили кожу Ferrari, а кто-то забыл включить подогрев сидений в комплектацию этого родстера за 350 000 фунтов стерлингов.

Возможно, они ожидают, что вы добьетесь того же эффекта, испортив нижнее белье, когда вы нажмете на педаль газа на круговом движении. Вспышка оборотов. Вой из органных труб. Урывок «о-боже-пожалуйста-без встречного автомобиля» и тихая благодарная молитва тому, кто включил систему стабилизации, чтобы удовлетворить мою фантазию. Любой, кто считает, что в современных автомобилях слишком много технологий, слишком много здоровья и безопасности и недостаточно хороших старомодных коричневых брюк, должен попробовать один из них. Если это погребальный костер для добродушного негибридного V12, он забирает с собой столько из нас, сколько может.

В туннеле установлено множество камер, но они не записывают звук, поэтому при приближении я выбираю вторую передачу. 812 останавливается, нетерпеливо сопротивляясь торможению двигателем. Я должен быть в состоянии захватить третье место на крещендо, а затем отступить, прежде чем установить новый рекорд наземной скорости в Хартфордшире. Оба боковых окна и заднее стекло ритуально опускаются. Обогреватель выключен. Радио отключено. V12, без фильтра.

На этот раз я не слышу своих ругательств за звуком, который взрывается о бетон.

Если я закрою глаза в тихом месте, я все еще могу слышать эти драгоценные секунды ярости. Светодиоды пересекают рулевое колесо, меняя цвет с красного на синий в оптимальный момент для переключения передач. Сенсационное сцепление, поскольку перегруженные задние колеса наконец-то находят зацеп на редком сухом участке дороги. И сплошная стена шума, которая рикошетом отскакивает от стен туннеля, отскакивая обратно в кокпит. Это своего рода трансцендентный, разрывающий воздух вопль, от которого я до сих пор улыбаюсь перед сном. И если это не дает вам уснуть по ночам, я могу только извиниться.